Встреча с языком человека.

Автор: Danielle Gossin

Перевод: Licorne

Принципы

Цели – выбор животного
Мы решили подвергнуть животное воздействию речи как таковой, а не псевдоязыка, составленного из звуковых символов (слов), которые сами обозначают какие-то идеи. Различие состоит в том, что такие «языки» обеднены «второстепенными» частями речи (артиклями, предлогами, частицами, союзами и др.), что приводит к тому, что их синтаксис становится искусственным, неточным или вообще отсутствует.

Мы преследовали в нашем исследовании две цели:
• изучить способность лошади отвечать с помощью жестов на человеческую речь «как она есть», притом, что произносимые команды составлены так, чтобы двигательный ответ лошади однозначно свидетельствовал, что команда интерпретирована правильно, либо наоборот.
• исследовать способности, которые использование речи позволяет обнаружить или развить у лошади.

Было решено проводить исследование на одном животном в течение 15 лет. Мы выбрали взрослую лошадь, поскольку мы хотели изучить процесс обучения сам по себе, вне зависимости от возрастных явлений, а также периодов повышенной чувствительности и т.д. Мы выбрали 7-летнюю кобылу, которая в начале эксперимента не имела никаких свойств, особенно предпочтительных или наоборот сильно затрудняющих подобного рода работу. Эта кобыла была записана в stud-book Французских Рысаков под именем «Далам», в 7 лет она имела очень живой характер, была чрезвычайно пуглива, в том числе опасалась приближения человека. Несмотря на нервозность, она была весьма внимательна, кроме периодов, когда она была в охоте, каковые были несколько более длинными, чем обычно (4-5 дней из 21, в том числе и вне обычного периода размножения). В целом, её достоинства и недостатки уравновешивали друг друга, и можно говорить, что она являлась вполне «средней» лошадью, хотя работа с ней требовала некоторых психологических предосторожностей.

Условия опыта
Это животное подвергалось воздействию человеческого языка в течение 15 лет, по одному часу в день. Это время было посвящено также работе в различных конных дисциплинах: базовая выездка, а затем элементы высшей школы, прыжки, работа на свободе, несколько раз она участвовала в соревнованиях и конных играх (например, конном поло). Также практиковалась свободная работа под всадником (лошадь выполняет серию упражнений по своему выбору), прогулки, работа из области т.н. «фантазии» (элементы, не включённые в программу классической выездки, такие как испанский шаг и осаживание испанским шагом). Такое разнообразие не совсем обычно, многие всадники занимаются только одной из перечисленных спортивных дисциплин, к которым добавляются ещё прогулки. Мы решили пойти по другому пути не столько потому, что это необходимо для эксперимента, но чтобы избавить лошадь от рутины и однообразия.

Методология.

Методические подходы
Мы хотели поставить кобылу в условия, подобные тем, которые позволяют ребёнку обучиться языку в процессе контакта с взрослыми в семье и в детском саду (во Франции детей, как правило, отдают в ясли с 3-месячного возраста, так как декретный отпуск матерей там короче, чем в России – прим. перев.). Это обучение происходит в двух формах: погружение в среду языка и собственно целенаправленного обучения.
«Погружение» осуществлялось в начале эксперимента (когда кобыла могла отвечать только на 4 слова) путём комментирования всех выполняемых упражнений громким голосом, как это делает тренер, работая с начинающими всадниками. Животное воспринимало то, что могло. В любом случае происходило привыкание слуха к фонетическим особенностям языка: известно, что именно благодаря «погружению» мозг ребёнка обретает способность выделять фонетические единицы, ощущать метрику языка, наконец, отмечать паузы между словами, которые неразличимы в так называемом «психологическом» времени, так как измеряются микросекундами (это, конечно, преувеличение – прим. перев.); хотя ребёнок не понимает ещё значение фраз, он проходит в это время важный этап своего лингвистического обучения.
Целенаправленное обучение, напротив, имело целью сделать понятным для животного смысл конкретных терминов. Обучение этого типа требует педагогического подхода, продвижения от простого к сложному; в числе прочего: двигаться от коротких фраз к более длинным, от отдельных терминов к суперпозиции двух и более семантически независимых терминов. Необходимо двигаться от понятий, которые могут быть поняты через ощущение животным своего тела (проприоцептивные) или движения (кинестетические), затем переходить к понятиям, связанным с окружающим миром, чтобы, в конце концов, подойти к восприятию понятий, описывающих взаимодействие. Эта программа являлась чисто теоретической, потому что мы не знали, до какого уровня восприятия языка сможет продвинуться животное. Она являлась теоретической также в силу того, что иногда представляются удобные случаи, позволяющие легко объяснить значение термина, изучение которого предполагалось на более позднем этапе. И мы не отказывались от использования таких случайностей в процессе выполнения нашей программы.
С другой стороны, на наши занятия накладывались некоторые естественные ограничения:
• быть адаптированными к видовым особенностям животного
• каждая голосовая команда должна повлечь за собой двигательный ответ животного
• необходимость использовать термины, полезные для технической работы; однако, эта работа, как всякая физическая тренировка, подвержена влиянию и состояния животного и тех успехов, которые оно способно сделать в соответствующих дисциплинах, и даже погодных условий, которые часто диктуют выбор работы и влияют на поведение лошади (в холод животные становятся нервозными и слишком возбудимыми, жара усыпляет их).

Иными словами, педагогическая программа – это только общая канва, которую необходимо было корректировать ежедневно во время и после каждого сеанса работы.

Предъявления-повторения
Термины, чей смысл не мог быть объяснён с использованием вербального или ситуационного контекста, предъявлялись следующим образом:

• предъявление (произнесение) в первом контексте; с помощью тактильных средств управления лошади подсказывают правильный ответ
• произнесение в том же контексте, без тактильных указаний
•если в предыдущем пункте получен правильный ответ, термин произносили в другом контексте, также без помощи тактильных средств (Табл. 6 – 1 столбец)
•в случае неправильного ответа во втором пункте, термин повторяли ещё раз в прежнем контексте и с помощью тактильных средств (столбец 2)
• в случае второго ошибочного ответа, термин предъявляли третий и последний раз с помощью тактильных средств (столбец 3)

В худшем случае, после 3 неправильных ответов подряд, несмотря на повторение с помощью тактильных средств, попытки объяснить смысл данного термина должны были быть оставлены. В действительности, благодаря выбранному прогрессивному усложнению, такой случай ни разу не имел места. Более того, кобыла чаще всего могла устанавливать должную аудио-моторную связь после первого предъявления.
Слова, смысл которых мог быть установлен с помощью вербального или ситуационного контекста, или с помощью окружающих объектов, предъявлялись без помощи тактильных средств, в соответствии с методом, описанным в таблице 7, команда просто повторялась в том же или в новом контексте в зависимости от полученных ответов.
В случае слов, смысл которых должен был быть ясен из вербального контекста, этот последний состоял только из терминов, уже знакомых животному.
Три или четыре контроля усвоения производились четверть часа спустя, и через два дня в различных контекстах. Мы адаптировали для этого ту же процедуру, что использовалась в опытах с зеркалом.
За 15 лет мы смогли проверить ассоциативные способности по отношению к каждому из выученных слов по многу раз, ориентировочно несколько сотен, а наиболее употребительных слов даже тысячи. Мы прекращали считать после 40 контролей, которые давали полностью достоверный результат (в среднем 86,12% правильных ответов). То, что лошадь очень редко ошибалась во время этих контролей, можно отнести на счёт замечательной памяти, свойственной данному виду, что проявлялось также в опытах по различению форм (Waring). Переход, часто очень быстрый, к долговременному запоминанию может быть объяснён тем, что этот лошади, будучи животными – жертвами, имеющими относительно небольшую способность к самозащите, должны быстро усваивать признаки опасности, которые вызывают у них реакцию бегства.
Мы ограничили количество предъявлений каждого термина, так как внимание лошади (или эмоции в случае обучения распознаванию опасности) уже достаточно для перехода к долговременному запоминанию. Кроме того, нам хотелось изучить умственные способности лошади, её ассоциации, а не создавать моторный рефлекс на какое-то слово путём многократного повторения. За исключением случая «двойного слепого» эксперимента, упомянутые 40 контролей не были сгруппированы (во времени – прим. перев.)

Методические предосторожности

В первую очередь нужно было удостовериться в том, что лошадь действительно даёт правильные ответы именно на речевое сообщение. Органы чувств лошадей очень чуткие, и поэтому нужно было исключить, что правильное поведение было каким-то образом непроизвольно направлено с помощью тактильных, звуковых или иных сигналов. Также нужно удостоверится, что правильные ответы лошади не суть чисто случайное совпадение.

Исключение случайности
Мы можем исключить действие этого фактора так как:
-Усвоение каждого слова проконтролировано многократно
-Эти контроли осуществлены в различной обстановке
-Каждое слово использовалось в различных вербальных контекстах
-Слово произносили иногда среди других слов, полностью незнакомых, чтобы удостовериться, что именно оно вызывает реакцию животного

Исключение влияния интонации
Этот фактор исключали путём:
-Путём варьирования самой интонации, например одно и то же слово произносили с побудительной (снисходящей) интонацией, или как предложение, с вопросительной (восходящей) интонацией
-Мы просили произносить одни и те же команды людей разного возраста и пола
-Произнося команды шёпотом, иногда в течение всего часа.
-Распевая команды на различные мотивы

Исключение влияния тактильных сигналов.
Мы исключали возможность влияния непроизвольных движений всадника:
-Осуществляя контроли во время свободной (без седока) работы лошади
-Бросая повод, и поднимая ноги на переднюю или заднюю луку седла
-Сажая на лошадь детей, не владеющих верховой ездой и не представляющих себе «тактильного кода» управления. Кроме того ноги ребёнка просто слишком коротки, чтобы достать до боков лошади под крыльями седла.

Сама посадка опытного всадника может быть управляющим воздействием. Однако с помощью Ж.М. Персена, берейтора, бывшего одно время президентом французской федерации верховой езды, мы составили таблицу воздействий разных средств управления на лошадь. В итоге мы подсчитали, что идеально выезженная лошадь под седлом мастера могла бы правильно ответить только на 8% наших команд, пользуясь только указаниями, переданными за счёт смещения корпуса всадника. Кроме того, мы получали правильные ответы не только на отдельные слова, но и на фразы, а среди упомянутых 8% наших терминов многие не могли употребляться в связке, так как являются антонимами.
Роль посадки сводится совершенно к нулю при работе без всадника. Почти то же самое можно сказать даже при работе в слепую, с брошенным поводом и ногами, положенными на луку седла, причём глаза всадника завязаны. В этих условиях человек никак не может, например, направить лошадь к определённому предмету, сделать вольт от стенки до стенки и т.д. Это верно даже для слепых всадников, например для молодой слепой француженки, которая занималась конкуром. Ей было всегда необходимо, чтобы впереди неё по маршруту ехал другой всадник, непрерывно говоривший с ней, что позволяло ориентироваться по его голосу.
Работа вслепую осуществлялась нами одним из двух способов: либо с помощью наблюдателя на трибуне, либо когда сухой песок в манеже равномерно орошали, после чего по светлым полосам следов можно было установить, правильно ли лошадь выполнила переданные голосом задания.

Исключение влияния запахов. (в сокращении)
Человеческое тело источает только 7 феромонов (Demagny, 1975) и было бы невозможно дозировать из по своей воле так, чтобы «перевести» сложные команды….

Влияние запахов исключали
-работая лицом к ветру
-закапывая в нос лошади пахучие вещества, например, лимонную эссенцию, иногда копыта лошади мазали креозотом. Этот запах, как известно, может даже заставить жеребца отказаться от идеи крыть источающую его кобылу.

Исключение непроизвольных зрительных подсказок. (сокращено)
Многие вспоминают известного в начале 20 века циркового коня по кличке Ганс, удивлявшего немецкую публику своим умением считать. Он стучал копытом, останавливаясь в тот момент, когда количество ударов соответствовало результату сложения, предложенного дрессировщиком. К сожалению, Ганс терял эту способность, когда с ним работал другой человек. Предполагают, что он реагировал на непроизвольные мимические движения хорошо знакомого ему человека.

Нужно отметить, что в наших экспериментах ответ лошади не строился по принципу «всё или ничего», да к тому же вряд ли лошадь во время работы без всадника может оценить мимику человека, находящегося в 10-30 метрах от неё, и стоящего спиной к животному. За 15 лет некоторые команды были проконтролированы более 200 раз, причём процент ошибочных ответов был очень мал. Однако, сам факт ошибок имеет для нас значение, поскольку то же самое действие осуществлялось тысячи раз с помощью обычных средств управления без единого случая неправильного ответа.
Стоит добавить, что «эффект умного Ганса» и трюки хитрых дрессировщиков, представляющих публике лошадей, якобы умеющих складывать большие числа и даже извлекать квадратные корни, известны более, чем реальные возможности этого вида животных в данной области. Однако, лошади, работавшие когда-то в угольных шахтах Па-де-Кале, обучались самостоятельно считать вагонетки, которые они должны были возить. По регламенту их количество должно было быть равно 18, однако, когда они были не достаточно наполнены, шахтёры добавляли ещё одну - две. Лошади же, услышав стук присоединения к поезду 18-й вагонетки, норовили тронуться вперёд (телеканал France Culture репортаж, посвященный решению о прекращении разработки угольного бассейна).

«Двойной слепой» контроль
Неподготовленному человеку, не знающему о смысле эксперимента давали список из 40 команд, часть которых составлена из известных лошади слов, а часть из неизвестных. Мы не присутствовали при испытании. В результате лошадь дала правильные ответы на 26 из 28 знакомых команд и ни одного на 12 команд, составленных из неизвестных ей слов.

Котроль с помощью команд, вставленных в тексты песен.
Некоторые слова известных песен («Песня отправления в путь» и «Живая вода»). Из 40 команд правильные ответы получены на 38. Это один из худших результатов в этой игре, продемонстрированных лошадью т.к. она обычно демонстрировала к ней интерес и проявляла особое внимание. Ошибки наблюдались обычно, когда команда попадала в ритмически трудные места песни.

Результаты
Количественные показатели
Хотя этот аспект кажется порой самым значительным, на самом деле он представляет лишь вторичный интерес. Мы подсчитали, что за 15 лет нам удалось проконтролировать понимание 181 термина, в том числе 53 существительных, 38 глаголов, 24 наречий, 16 прилагательных, 12 предлогов и союзов, 10 местоимений и 15 устойчивых выражений. Вот несколько примеров, разбитых по грамматическим характеристикам (не всегда точно и не вполне логично – прим. перев.) и по темам.

Существительные
Объекты:
Воздушный шарик, дверь, стекло (=зеркало), дерево, попона, угол, конец, 3 собственных имени людей.

Геометрические фигуры (в том числе фигуры манежа):
Круг, вольт (во Франции большой вольт от стенки до стенки называют кругом – прим. перев), обратный полувольт (смена направления), диагональ.

Аллюры:
Шаг, рысь, галоп, пиаффе, пассаж.

Движения:
Плечо внутрь (= лёгкое сгибание корпуса при движении вперёд).

Направления и ситуации:
Прямо, направо, налево, принимание.

Действия
(один) шаг, писать, какать

Глаголы:
Сделать, начать с начала, остановиться, идти (=двигаться), осадить, есть, повернуться, прибавить (аллюр), продолжить.

Наречия:
Место: Здесь, на полу, с другой стороны (манежа).
Способ действия: тихо (скорость или предосторожность), быстро
Количество: слишком, ещё, не так, больше
Качество: хорошо, очень хорошо.
Дистанция: ближе, слишком близко, не так близко.

Союзы:
Идентификация: Как (я),
Место: где?

Прилагательные
Размер: большой, маленький,
Числа: 1-8 (исключая 7)

Предлоги.
Место: к, до, в середине (чего-л.)
Сопровождение или прибавление: с

Вопросительные или восклицательные команды.
Внимание! Стоп! И дальше? (логическое продолжение)

Устойчивые выражения
Делай, что ты хочешь (работа по желанию), Сильнее, Что мы тут делаем? Теперь? («логический выбор») и т.д.
В этом списке есть термины, усвоенные животным благодаря «погружению» в среду языка, те, которые были объяснены с помощью тактильных средств или же не объяснённые никак, ответить на которые животное должно было в зависимости от вербального контекста, состоящего из уже известных слов. Во всех случаях использовались одни и те же способы контроля.
Хотя слово само по себе, как отмечают Lindsay и Normann (1980) «представляет сосбой просто этикетку», эти авторы добавляют, что ребёнок не способен немедленно связать эту этикетку с определённым предметом, который скрывает целый комплекс структур. Понимание слова подразумевает таким образом, что ребёнок уже обладает определённой перцептивно-когнитивной структурой. Между ответами на самые простые термины из нашего списка и до реакции на сложные фразы, которые можно из них построить (и число которых может быть почти неограниченным) имеется, таким образом, целый ряд градаций сложности.
Перед тем, как перейти к анализу наших опытов, мы добавим, что только отдельные слова были предметом ОБУЧЕНИЯ лошади. Мы не использовали обучение ни для понимания различных фраз, построенных из уже знакомых слов, ни для обозначения некоторых новых слов, представленных в знакомом вербальном контексте, так как мы хотели выяснить сможет ли животное непосредственно ответить на них. В случае отсутствия ответа или ошибки фраза просто повторялась ещё один, как максимум два раза, без дополнительной помощи.

Анализ результатов.

Степень сложности в связи со способами обучения.

Объяснение с помощью тактильных средств управления.
Как мы полагали, именно этот способ легче всего доносит до лошади значение тех или иных слов, поскольку слуховые ощущения (слово) тесно связаны с тактильными (средства управления) и кинестетическими (чувство движения собственного тела). Например, термин «Вольт» легко ассоциируется с соответствующей фигурой, выполняемой с помощью тактильных средств управления.
Отметим, что выделенные далее слова – суть термины, не известные ранее лошади, тогда как другие слова были заранее усвоены.

Объяснение с помощью контекста обстановки
Когда мы объявляем «А теперь мы остановимся около двери» и останавливаем лошадь около неё с помощью повода, нужно чтобы животное отметило, что это не просто остановка в произвольном пункте, но около объекта, единственного в своём роде в том месте, где происходит работа. Мы можем проверить это, попросив лошадь исполнить какие–нибудь другие эволюции, ориентируясь по отношению к двери, а затем повторив ещё раз, с иными типами движений.

Объяснение с помощью контекста обстоятельств
Изменения в привычном порядке вещей можно использовать как средство для обучения. Например, в манеже установили зеркала – это удобный случай, чтобы ввести соответствующее слово, или прибытие нового конюха может послужить поводом, чтобы представить его по имени. Усвоение имён людей проверялось с помощью просьбы подойти к данному человеку. При этом лошадь оставляли в 30 метрах от группы 3-4 человек, идущих фронтом на расстоянии 3 метров друг от друга.

Объяснение с помощью вербального контекста
Когда слово не было объяснено с помощью вышеописанных средств, его вводили в соответствующем вербальном контексте, состоящем из уже знакомых слов.
По тому, то, что лошадь иногда выполняла команды, не дожидаясь тактильной помощи, мы заметили, что благодаря «языковой ванне» животное усвоило значение союза «и». Кобыла никогда не путала, например, «Вольт и <идти>рысью» и «Вольт на рыси» (во французском языке эти фразы более похожи – прим. перев.) Она распознала этот звук как сигнал последовательных действий. Мы полагаем, что она оказалась ещё более сообразительна, так как восклицание «Э!» (во французском союз et –и- читается таким же образом – прим. перев.), часто применяется для того, чтобы призвать к порядку расшалившуюся лошадь, или в случае ошибки.
Однако зачастую правильное установление соответствия требовало к тому же, чтобы животное подавило привычный ответ на слово, которое было заменено в известном вербальном контексте.

Степени сложности в связи с длиной фразы.
Сигналы одно- и многосложные.
Мы не заметили существенной разницы в восприятии односложных слов («Хоп!») и многосложных, как, например «Диагональ» или «Перемена полувольтом». Однако каждое такое слово имело чёткое значение, к тому же лошади обыкновенно способны распознавать сложные звуки, говорящие, например, о раздаче еды.

Фразы, составленные из сигналов одного типа
Когда мы переходим к командам, состоящим из нескольких слов одного типа, например: «круг, перемена полувольтом и диагональ!» - в сумме 3 фигуры - сложность состоит исключительно в запоминании. Лошадь должна сохранить в памяти все эти элементы и выполнить их именно в том порядке, в котором они были произнесены. Затруднения возникали при числе элементов больше 4 и в тех случаях, когда требовалось хранить их в памяти дольше, чем 15 секунд.

Фразы, состоящие из сигналов разных типов
Мы можем сделать такое же замечание, как и в предыдущим случае. Животное было затруднено не столько различием в типе сигналов, например: «Вольт (фигура) рысью (аллюр) и разворот (смена направления)» сколько необходимым временем запоминания
В то же время, запоминание происходило труднее, если при одном и том же числе элементов добавлялись указания их количества и места исполнения. Короткая, но сложная команда иногда приводила к тому, что лошадь поворачивалась к нам, ожидая повторения указаний.
Другой фактор, который приводил к «просьбе» повторить – если сложная команда поступала в момент ослабления внимания, например, сразу после отдыха на шагу или в момент мышечного расслабления.
Сходные проблемы наблюдаются и у начинающих всадников (как минимум до 10 занятия), когда они не способны одновременно контролировать свои действия и запоминать более 3 команд, поданных инструктором одной фразой.

Степени сложности синтаксической и семантической природы

Мы должны подчеркнуть в первую очередь, что мы можем оценить степень сложности различных задач, предъявляемых лошади, только с точки зрения человека. Правильные ответы на некоторую сложную команду в достоверной пропорции могут говорить либо о преодолении затруднения, либо о том, что несколько аудио-моторных ассоциаций позволили животному обойти эту трудность. Хотя самые простые способы реакции являются наиболее правдоподобными путями, которыми может двигаться мысль лошади, они всё же остаются не более чем нашими домыслами, построенными в соответствии с нашим пониманием задачи, а вовсе не с реальным пониманием работы «чёрного ящика», каким является мозг животного. Это обстоятельство необходимо принимать во внимание при чтении всей этой главы.

Синонимы
Животное совершенно не было обескуражено тем фактом, что одному и тому же понятию могут соответствовать несколько терминов, например: «В путь», «Вперёд», «Пошла», или «Диагональ» и «Перемена». Напротив, усвоение первого термина облегчало понимание синонимов, которые в течение нескольких дней или недель предъявлялись один за другим.
Мы видим подтверждение этому в том, что пишут Lindsay и Norman (1980): «Эти слова-этикетки скрывают за собой одну и ту же схему, которая уже существует, и поэтому, когда предъявляется новый синоним, животному нужно просто записать его в своей слуховой памяти».

Похожесть звучания
Например, для понимания глагола «пройди» было достаточно подвести лошадь к лужице около стенки. Она знала уже глагол «обойди», но стена мешала обойти вокруг лужи.

Знаки – Команды, состоящие из сигналов и знаков
Очень скоро после начала этого эксперимента, располагая уже сигналами различных типов, такими как «Круг» или «Галоп», которым лошадь обучилась независимо, мы попробовали комбинировать их «Круг галопом!» без помощи тактильных подсказок, чтобы проверить способность животного ответить на их взаимодействие. Такой тип связки в составе короткой команды не приводил ни к ошибкам, ни к колебаниям.
Постепенно мы добавляли различные элементы: «два вольта у двери, диагональ рысью и остановись в углу» Примерно на таком уровне сложности мы должны были остановиться. Проблема была не в способности лошади к ассоциации элементов, поскольку каждая часть, взятая отдельно (действие-место или действие – способ) давало правильный ответ, но запоминание длинной последовательности вызывало у животного затруднение. Действительно, бывало, что, услышав длинную и сложную команду, кобыла спешила рысью достичь места выполнения первого элемента, тогда как она никогда не торопилась, если речь шла о выполнении короткой, лёгкой для запоминания команды. Поскольку наше исследование не было посвящено изучению кратковременной памяти лошадей, а направлено на исследование аудио-моторных ассоциаций, мы сочли не нужным влиять на них негативно, чрезмерно удлиняя команды.
Единственной проблемой, с которой мы встретились поначалу, было то, что кобыла, не дожидаясь конца команды, начинала выполнять первый элемент, рискуя не справиться с тройной задачей: слушать, действовать и запоминать одновременно. Мы обучили её ждать сигнала начала действия: «Жди»! – последовательность команд – «Давай!». И пользовались этим, пока она не привыкла выслушивать команду до конца и лишь потом приступать к выполнению.
Само по себе взаимодействие понятий не составляло существенной проблемы. Мы наблюдали лишь 1-2 секунды задержки, когда отношения двух терминов были нетривиальны: «Пируэт с разворотом направо!» (только зад лошади движется направо, передняя часть поворачивается в противоположном направлении).

Смысл сохраняется при перемене слов местами
Мы получали один и тот же правильный ответ, произнося, например: «галопом по кругу» или «по кругу галопом». Это требует двух замечаний. Как было сказано, кобыла усвоила союз «и» как знак последовательных действий. Это исключало для неё путаницу с командами типа «круг и галоп» или «галоп и <на>вольт». Следовательно, так как «и» не было произнесено, действия не могли следовать одно за другим. Значит, они с необходимостью должны быть совмещены. Именно с помощью действий, которые легко совмещаются, и которые часто появлялись вместе во время обычных занятий с тактильным управлением, кобыла обучалась связывать между собой различные термины.

Разделение фразы на составляющие
Эта задача требует обратной операции. Кобыла отвечала правильно на команду «сокращённая рысь», однако невозможно узнать, было ли слово «сокращённая» для неё видоизменением известного аллюра или вся фраза воспринималась как название отдельного аллюра. Диссоциация терминов «Сокращённая»/ «рысь» может проявляться в правильном ответе на новую команду: «Сокращённый галоп», однако, мы не можем точно утверждать, что разделение терминов предшествовало новой ассоциации, или же старая команда была целиком основой для понимания новой.

Подразумевание
Кобыла была обучена прекращать двигаться по команде «Хватит» (в оригинале arrete – остановись или прекрати, в зависимости от контекста). Когда животное привыкло к ассоциациям между словами, мы употребили это слово в двух командах: «Хватит рысить» и «Хватит играть». Позже оказалось возможным безо всякого дополнительного обучения употреблять слово «Хватит» для прекращения аллюров или упражнений, после которых обычно не делают сразу остановку (пиаффе, пассаж, принимание). В этих случаях кобыла прекращала упражнение, но не останавливалась.

Типы правильных ответов

Правильные реакции могут быть разбиты на группы в зависимости от типа ассоциаций, необходимых для адекватного ответа

Таблица 11.

Правильные ответы на основе грамматики
Кобыла знала значение команды «Прямо» (tout droit – ту друа) и «Поверни направо» (tourne a droite – турн а друат). После этого её без тактильной подсказки попросили повернуть налево (tourne a gauche – турн а гош). Правильный ответ, вероятно, базируется на том факте, что tout droit (прямо) и a droite (направо) исключены, поэтому лошади ничего не оставалось, как отправиться налево.

Ответы на основе фонетики
В начале эксперимента мы старались избегать употребления омонимов, чтобы кобыла поняла, что каждому слову соответствует одно определённое значение. Как говорят лингвисты, определить термин это значит исключить значения всех остальных. Это позволило чётко различать восклицание «Ho, ho!» (О, о! – во фр. яз. h не произносится – прим. перев.) и trot (рысь).
Различать эти слова было поначалу гораздо труднее, когда они произносились шёпотом. Действительно, разница в этом случае заключается лишь в звуке «t» в начале (фр. «r» произносится очень слабо, шёпотом практически опускается совсем – прим. перев.). Но этот звук легко теряется в различных фоновых шумах. После нескольких ошибок, когда кобыле сказали «Нет!», она стала значительно более внимательна к деталям звучания команды.

Ответы на основе синтаксиса
Кобыла никогда не путала «Petit trot» (П’ти тро – сокращённая рысь) и «Trop petit» (тро П’ти – слишком маленький), произносимое обычно после выполнения какой-то фигуры со слишком малым размером. Таким образом, она оказалась способна различать порядок слов, а не только общее звучание. В противном случае она могла бы, двигаясь нормальной рысью, в ответ на команду «Trop petit» сократить аллюр, что не есть абсурдно с практической точки зрения (отметим, что обычно фигуры манежа выполняются всегда одинакового размера).

Ответы с учётом грамматического времени
Так как мы исходно решили пользоваться нормальным, естественным языком, мы иогда использовали будущее время глаголов: «Ты остановишься…, ты повернёшь…, ты сделаешь…» и т.д. не требуя от лошади, чтобы она принимала это во внимание. Однако в дальнейшем, когда ей давалась команда типа «ты остановишься у двери» указание места выполнения означало, что действие не может быть выполнено немедленно, так как лошадь ещё не достигла требуемой точки.
Несколько позже мы заметили, что если место не уточняется, например «ты сделаешь вольт», кобыла задерживала выполнение, проходя от 3 до 15-20м., тогда как если команда подавалась в настоящем времени: «Сделай вольт», выполнение следовало немедленно. Следовательно ранее она проассоциировала суффикс будущего времени (отметим, что во фр. яз. все глаголы буд. Вр. 2 лица оканчиваются на « ras » - ра – А.Л,) с требованием выполнить действие не здесь или не сейчас, а позже.

Ответы семантико-практического толка
Лошади предпочитают открытые пространства, поэтому довольно легко преподать молодой лошади команду «Иди по дорожке» (вдоль стенки манежа): её постоянное желание отойти от стены даёт множество поводов произнести эту фразу, возвращая лошадь с помощью тактильных средств. Мы ожидали, что лошадь уже усвоила команду «по дорожке», подготавливающую её к последующим движениям. Мы поместили её в нескольких метрах от дорожки и скомандовали «Ты пойдёшь рысью до дорожки» без всяких тактильных подсказок. Она практически сразу же поднялась в рысь и, достигнув дорожки, двинулась по ней шагом. Как обычно, мы проверили без подсказок другие варианты: «до двери», «до угла», «до дерева» и т.д. на различных аллюрах.
Правильный ответ требовал двух ступеней логики: разница в звучании должна вызвать подавление привычной реакции «Иди по дорожке», не смотря на то, что она была доведена до автоматизма. После чего зрительная оценка ситуации приводит к единственному оставшемуся решению – дойти рысью до дорожки. Тот факт, что на дорожке кобыла перешла на шаг, связан, видимо, с привычкой, выработанной ранее. Например, если подавалась команда «Вольт рысью» в тот момент, когда лошадь шла шагом, она имела обыкновение переходить снова на шаг, как только фигура была выполнена.
Недавние исследования показали, что у нас есть иллюзия, что мы понимаем фразу всю в целом, отмечаем знакомые слова одновременно, потому, что они следуют с промежутком в несколько микросекунд (так в тексте – прим. перев.), а наша физиологическая разрешающая способность в 100 или 1000 раз медленнее, что не позволяет нам это осознавать (Bienestock, 1991) (вербально данный абзац я перевёл точно, но смысл его не мне не понятен – прим. перев.)

Восприятие различных отношений во время произнесения команды.

Чтобы проиллюстрировать эти отношения, мы вернёмся к некоторым ранее рассмотренным примерам.

Способ действия
Мы обнаруживаем установление этого типа взаимоотношений при правильном ответе на команду «Вольт галопом». Имеет место простая суперпозиция терминов: ни одно слово не обозначает способа действия. Этот тип взаимоотношения опознаётся по отсутствию союза «и», а также по отсутствию короткой паузы, соответствующей запятой «Вольт, галоп» (во фр. яз. в этих фразах сущ. Галоп звучит идентично – прим. перев.)

Причинная связь
Когда животное ошибалось, например, во время выполнения какого-то технического упражнения, мы говорили просто: «Начни сначала», без всяких дополнительных подсказок. То, что кобыла исправляла при этом ошибку, говорит о том, что она смогла найти причину, вызвавшую необходимость повторить упражнение. Позднее, она много раз удивляла нас, самостоятельно начиная всё сначала, если совершала ошибку или даже просто выполняла упражнение менее чисто, чем обычно.

Отношения предсказания
Мы только что видели пример такого поведения, когда лошадь сама повторяла упражнение, предвидя, что мы попросим об этом. Это напоминает обычный рефлекс, но в таком случае нужно было бы, чтобы повторение включалось в ответ на какое-либо действие экспериментатора или происходило всегда после одной и той же ошибки, что, очевидно, было не так.
Лошади в естественных условиях способны оперировать с отношением предсказания, например во время игры, действуя в зависимости от того, какой ответ партнёра они хотят спровоцировать. Способность к заключениям типа «Если…то…» была недавно продемонстрированы у шимпанзе (D. и A. Premack, 1984).

Неспецифичность (Non particularite)
Мы видели, что в простейших примерах типа «Petit trop» или «Petit galop» (маленькая =сокращённая рысь или галоп) термин «petit» не воспринимался лошадью непременно в связи с понятием «рысь», просто как часть названия её разновидности. Фразы, которые мы использовали, были составлены как из отдельных слов, усвоенных ранее, так и из групп слов, которые понимались как единое целое, например «сontre changement de main» (контр – перемена; движение по диагонали до центра, после чего возвращение по отрезку другой диагонали, без реальной перемены направления. В данном случае важно, что словосочетание «changement de main» - перемена - используется как единое целое, тогда как в иных случаях элементы привычных словосочетаний («Иди по дорожке») могут использоваться в других комбинациях – прим. перев.)

Далее... часть 2.