Filly / Статьи / Научите лошадь: хорошие манеры под седлом / ...

Работа с лошадью, не желающей двигаться вперед

Автор: Mark Rashid

Перевод: Liza L.

От переводчика: Марк Рашид работает с лошадьми с десятилетнего возраста. Первым и самым незабываемым учителем был старый ковбой, на ферме которого Марк и получил свои самые важные знания о том, что такое лошадь, и как найти к ней подход. В своих книгах Марк Рашид называет своего учителя просто “old man” – “старик”.

Совсем недавно Старик приобрел очень красивую, но очень перекормленную кобылу породы пэинт. А меня попросил поработать с ней, чтобы она сбросила вес хотя бы немного. Нужно ли говорить, что я был счастлив взяться за это дело.

В первый день нашей работы с лошадью, Старик решил сопровождать нас. Мы перешли деревянный мост через неширокий оросительный канал, прошли через ворота, попав на северную часть поля, которое можно было использовать как плац, так как ничего кроме сорняков, рассеянных то там, то тут, на нем не росло. Тогда Старик мне и обьяснил, что кобыла имеет одну особенность: она останавливается около ворот и после сдвинуть ее с места просто невозможно. Чтобы избежать этой ситуации, он предложил работать с лошадью подальше от ворот. А про проблему с воротами на время забыть.
Я сел на лошадь верхом. Стояла середина июня, жара. Кобыла уже была потной и казалось очень раздраженной. Мы работали на шагу и легкой рыси. Через час Старик, все также стоя около ворот, остановил нас, так как для первого занятия уже было достаточно.
“Только не подъезжай на ней к воротам, остановись на середине поля и слезай. А оставшую часть пути веди ее в поводу”, - покричал Старик.
“Хорошо”, - ответил я, махая ему рукой.
До того момента мы работали на широких вольтах в южной части поля. Но как только я направил кобылу к центру, я начал чувствовать изменение в ее движениях: казалось, что движения стали приобретать большую энергию и упругость, хотя она все еще шагала, и тут-то я понял, что сейчас что-то произойдет. Старик, наблюдая нас со стороны, очевидно пришел к такому же выводу, потому как резко скомандовал: “Достаточно! Немедленнно слезай!”.
Но прежде чем мне слезть, кобыла просто взорвалась: она громко взвизгнула и закружилась на месте с необыкновенной скоростью. Остановишься, стала брыкаться, и вдруг сорвалась с места и полетела в сторону ворот.
Она пролетела расстояние до ворот за считанные секунды и резко остановилась в десяти шагах от них. Я совсем не ожидал такой остановки и перелетел через ее голову, как вода прорывается через разрушенную плотину.
Я шлепнулся на землю прямо перед кобылой. Она честно старалась не наступить на меня, но, к сожалению, не получилось: ее правая передняя нога опустилась на мою левую руку, в то время как она проносилась надо мной. Что-то хрустнуло и я понял, что рука моя сломана. Боль была такой дикой, что я даже не видел, как Старик подошел ко мне. Старик осмотрел руку. Выглядела она не лучшим образом: распухшая и вся черно-синяя, а безымянный палец вообще странно повис.
Установив место перелома, Старик потянул палец, чтобы соединить сломанные кости. Боль оставалась все еще очень сильной, я чувствовал тошноту и головокружение. Но через некоторое время резкая боль стала проходить. Старик отвел меня к ручью и заставил опустить руку в холодную воду, чтобы опухоль немного спала.
А между тем Старик подошел к кобыле и поставил ногу в стремя.
Единственным утешением для меня, лежащего на животе в грязи со сломанной рукой в ручье, могла быть только надежда, что Старик преподаст кобыле достойный урок. Знал бы я тогда......
Старик сел в седло и замер, потом повернул голову кобылы в сторону, противоположную воротам. Лошадь голову повернула, но двигаться отказалась. То, что он предпринял потом, показалось мне очень странным. Голова кобылы оставалась повернутой влево, и носом она почти касалась его ботинка, Старик, между тем, привязал повод к рогу седла, опустил руку в карман, откуда вскоре была изъята сигарета, и закурил. Он терпеливо сидел в седле, как будто ждал, что что-то должно произойти.
Через несколько минут кобыла, очнувшись, решила избавиться от давления. Она сначала перенесла центр тяжести вправо, когда это не помогло, стала тянуть вправо. Когда и это не помогло,она в конце концов решила сдвинуться влево, то есть туда, куда Старик повернул ее голову с самого начала.
Как только кобыла начала двигаться, Старик немедленно освободил повод, позволив кобыле тем самым распрямится, но лишь только тогда, когда она развернулась строго к югу, прочь от ворот. Однако почти в тот же миг кобыла попыталась развернуться к воротам. Следующие несколько минут прошли в борьбе между кобылой, нежелавший отварачиваться от ворот, и Стариком, заставлявшем ее повернуться к югу.
В итоге терпение и настойчивость Старика были вознаграждены: кобыла тихо, без боя, повернулась в ту сторону, куда ее попросил Старик. В течение последующих нескольких минут кобыле было разрешено расслабиться и спокойно постоять, прежде, чем старик попытался заставить ее двигаться вперед, прочь от ворот.... Старик слегка сжал ее бока, но кобыла просто проигнорировала команду. Старик пытался заставить кобылу сдвинуться с места в течение, наверное, десяти минут, но кобыла просто не обращала внимания на посылы. Старик сменил мягкую работу шенкелам на жесткий и строгий посыл. Опять никакого ответа. Теперь Старик усилил посыл ногой, используя повод, которым он слегка ударял по плечам кобыле. И опять ничего. Он ударил поводом сильнее, но кобыла просто ничего не замечала.
После этого он остановился. Сохраняя удивительное спокойствие, Старик достал сигарету и закурил. Выкурив ее до половины, он снова принялся за незавершенное дело.
Только теперь вся процедура: от работы шенкелем до ударов поводом - занимала не более сорока пяти секунд, тогда как прежде все растягивалось минут на десять.
Но как и раньше кобыла не отреагировала. И после того, как Старик наградил ее еще несколькими ударами, в его действиях появилось что-то новое. Он перестал работать ногой и погонять поводом, а то, что он стал делать казалось мне не только глупым, но и совсем не связанным с посылом лошади вперед.
Он начал медленно и методично поворачивать голову лошади из стороны в сторону, потянув сначала одиним поводом, а потом другим. Через некоторое время движения стали более быстрыми и дошли до такой степени, что лошадь начала терять равновесие, из-за чего она должна была сделать шаг вперед. Сразу же как это произошло, Старик остановился. Он позволили кобыле постоять какое-то время спокойно, поглаживая ее по шее, прежде чем начать все сначала.
Работая с ней таким образом, он достиг желаемого результата: лошадь продвинулась вперед и начала отвечать на действия Старика гораздо быстрее. Очевидным было и то, что чтобы избежать того, чтобы ее голову тянули из стороны в сторону, кобыла начинала двигаться вперед, как только Старик касался ее ногой. Продвигалась она не очень быстро и делала лишь несколько шагов, но она двигалась!
Через сорок пять минут Старик мог уже спокойно проехать на ней от ворот до середины поля и обратно, и кобыла вела себя спокойно, даже не пытаясь изменить темп езды. Также Старик мог совершенно спокойно подъехать к воротам, слезть с кобылы, выкурить сигарету, залезть обратно в седло, и снова направить ее к центру поля. Кобыла даже и не думала упираться. Все это было достигнуто только благодаря тому, что Старик представил ситуацию таким образом, что стоять на месте для лошади оказалось сложнее, чем двигаться вперед.
Навсегда в моей памяти остался из событий того дня, помимо, конечно, того, что провел его я, лежа на животе в грязи, и со сломанной рукой, опущенной в холодный ручей, тот факт, что Старик ни разу за все это время не вышел из себя и оставался очень терпеливым, работая с лошадью. Все его действия были обдуманны и методичны, и как результат – измененное отношение кобылы к вопросу стоять около ворот или двигаться вперед.

С тех пор мне довелось работать со многими лошадьми, обнаружившими такие же проблемы.
В основном я использовал технику, продемонстрированную Стариком, и старался всегда оставаться спокойным и терпеливым, так же, как и он поступил тогда. И у меня всегда получалось заставить лошадь двигаться вперед, даже тогда, когда лошадь откровенно давала понять, что ей этого совсем не хочется. Так было, пока мне не встретился девятнадцатилетний мерин породы Квотер Хорс по имени Ред.
Ред был очень интересной лошадью. Не составляло трудностей поймать его в загоне, поседлать и сесть в седло. Он начинал двигаться от легкого давления ноги, слушался поводьев, приложенных к шее, легко останавливался. Однако годами в нем развилась очень неприятная особенность, про которую можно было узнать, только лишь отъехав на пятьдесят ярдов от конюшни.
По непонятным причинам, кроме как его собственного нежелания идти вперед, конь останавливался, и не было никакой возможности продвинуть его хоть чуть-чуть дальше. Он не хотел двигаться вперед, так же как и не хотел отступать назад, и при этом, казалось, совершенно не осозновал присутствие всадника и происходящее вокруг. Все способы, используемые для того, чтобы сдвинуть коня с места, включая работу со строгими шпорами, хлыстом, удары доской по бокам и крупу и даже выстрелы из пугача, не дали никакого результата. Оставалась последняя надежда перед тем, как усыпить коня, хозяин обратился ко мне.
К своему великому сожалению, очень скоро я понял, что Ред - крепкий орешек, и мне будет непросто его раскусить.Сказать, что он не намеревался двигаться вперед – это ничего не сказать. Казалось, будто в этом состояла вся его жизнь. Метод, какой использовал Старик, и который никогда не подводил меня прежде, не дал никаких результатов в этот раз. Я не только тянул его голову из стороны в сторону, но и сам стал менять свое положение в седле, перенося вес также из стороны в сторону по направлению противоположному движению его головы. Я старался сделать все возможное, чтобы коню стало неудобно стоять без движения.
Когда необходимого эффекта мои действия не произвели, я стал подумывать, что видимо, это та самая лошадь, помочь которой я не в силах. Более того, в первый раз за всю свою практику я был готов признать этот факт. Так я думал, пока мне не вспомнился совет, данный Стариком много лет назад:
“В один прекрасный день у тебя появится лошадь, которая заставит тебя подумать о том, что ничто из того, что ты знаешь не помогает; в этом случае ты должен найти что–то новое; только всегда помни: ответ появится, если задать правильный вопрос”.
Однако это и было проблемой. Какой вопрос правильный? Я слез с коня, стараясь придумать что-то такое, чтобы коню стало бы неудобно стоять неподвижно.
Через несколько минут ответ неожиданно пришел ко мне в голову. Я был удивлен, что не догадался об этом раньше. Одна из самых сложных вещей для лошади - стоять на трех ногах. Лошади могут это делать, но лишь непродолжительное время. А также такое положение вызывает необыкновенную усталость, особенно когда лошадь пытается при этом стоять спокойно. Я никогда раньше не пробовал этот способ в применении к такой именно ситуации, но подумал, чем черт не шутит. Стоит попробовать, и потом ведь речь идет о сохранении жизни коню.
Из конюшни я принес хлопчатобумажную корду с замком. Я снова сел в седло и попытался еще раз заставить коня двигаться. Конь остался неподвижен. Я тут же слез и подвязал одну из его передних ног. Я сделал петлю из корды и свободный конец протянул через замок. Затем я согнул ногу коню и надел петлю на предплечье и бабку. Когда я затянул петлю, нога оказалась плотно обвязанной. Я постоял три минуты, поддерживая ногу, и думая, что это сработает. Еще через три минуты - никаких изменений. Через пять минут мышцы над подвязанной ногой стали дрожать. Еще через семь минут конь стал клониться вниз и проявлять признаки некоторой паники. Я тут же развязал ногу, помассажировал и сел в седло. Конь выглядил совсем по-другому. Голова вверх, настороженный, и уши повернуты ко мне. В результате целого часа моих стараний я привлек-таки его внимание.
Я слегка сжал его бока ногами, конь предложил сделать шаг. Я сразу же убрал давление. Второй раз сжал посильнее, и он опять меня послушался. И в этот раз сделал уже два шага. Я дал ему возможность передохнуть и погладил по шее. Я сжал его бока еще сильнее, и в результате мы пошли. Ред шагал по дороге так, как будто никогда ничего другого в его жизни и не происходило. Я был поражен, что такая простая вещь смогла изменить всю ситуацию. Мне также было сложно поверить, что создание неудобного положения в виде опоры на три ноги вместо четырех, так повлияет на его решение двигаться вперед, даже несмотря на то, что все это время всадника на нем не было.
Конечно, на этом все так просто не закончилось. В течение следующих двух недель проблема время от времени возникала опять. Отличие теперь было в том, что у меня в руках были ключи к ее решению: подвязать переднюю ногу коню. Только прибегать к этому методу мне больше не пришлось, так как теперь всякий раз, когда конь отказывался идти вперед, я просто начинал следовать своей старой методике: легкий посыл ногой, удары поводьями по плечам, перетягивание головы из одной стороны в другую. Под действием того или иного посыла конь начинал двигаться. В последствии даже удары поводом и перетягвание головы были исключены из работы с ним, так как было достаточно легкого давления или легкого удара ногой, чтобы конь пошел вперед. Всего через каких-то сорок пять дней Ред совершенно забыл, что значит упрямиться, и стал очень чутким конем, ездить на которым было одно удовольствие.
Теперь уже невозможно установить, что явилось причиной для такого поведения Реда. Возможно, в свое время он открыл для себя, что если простоять на одном месте достаточно долго, то от него отстанут, и ему не нужно будет напрягаться и работать, или, возможно, он хотел, чтобы его попросили идти вперед, а не приказывали или заставляли. Теперь это и неважно, так как он изменил свое мнение и решил, что лучше идти вперед, когда его просят, чем не идти.
При работе с лошадью, гораздо легче предотвратить появление проблемы, чем исправлять, то что уже сделано. Особенно это верно для лошадей, которые не хотят двигаться вперед. Хорошо бы было всегда знать причину этого нежелания, прежде чем пытаться что-либо делать. Причины, с которыми я сталкивался в своей практике, включали в себя следующее: лошадь увидела или услышала что-то неожиданное и незнакомое, непонятный странный запах, а также могли быть просто боль и усталость. Я видел лошадей, не желающих идти вперед, по причине сильно затянутой подпруги, неподходящей амуниции, или просто почва под ногами не вызывала доверия. Молодая лошадь может упрямиться из-за неумения поддерживать собственное равновесие при движении со всадником на спине. А вообще, честно говоря, причиной может быть все что угодно. Наиболее общая причина – всадник позволил лошади не идти вперед или в определенной мере научил ее этому.
Например, лошадь, которая останавливается перед воротами в манеж, обычно делает это, потому что всадник слезает около ворот каждый раз после работы. Естественно, лошадь ассоциирует ворота с возможностью остановиться и отдохнуть, и будет стараться поступать так каждый раз, находясь рядом с воротами. Все, что нужно всаднику сделать в этой ситуации - это слезать с лошади в разных частях манежа после работы, или продолжать работать лошадь и за воротами. Другими словами, не позволять лошади воспринимать ворота более, чем место для входа в манеж или выхода из него. Вот и вся наука.
Однако заупрямившейся лошади - неважно в манеже, в лесу или в любой другой ситуации - очень важно показать в положительной и значимой манере, что такое поведение не приветствуется. Из своего опыта могу сказать, что самое простое, что можно сделать, это представить для лошади остановку более сложным действием, чем движение вперед. Я не говорю о том, чтобы подвязывать ногу коню каждый раз, как он останавливается, но создать такую ситуацию, где лошадь осознала и почувствовала сама, что стоять - очень неудобное занятие. Я не только использую методы, перенятые от Старика, но, скажем, с лошадьми упрямство которых не имеет за собой столь долгой истории, я использую и такие методы: ставлю лошадь на очень маленький вольт, или прошу лошадь сделать пятнадцать-двадцать шагов назад. Обычно этого бывает достаточно, чтобы лошадь изменила свой взгляд на вопрос нежелания идти вперед, и, соответственно, проблема решена.
Конечно же, лошадь, которая останавливается по непонятной причине или без наличия оной, через какое-то время начинает вызывать некоторое раздражение. Это также может быть очень опасным, что собственно я и сам испытал на собственном опыте. Вооружившись правильным пониманием проблемы, терпением и самыми необходимыми знаниями в области работы с лошадью, вы можете добиться желаемого результата даже за достаточно короткое время и безболезненно.
Важно понимать то, что не существует двух похожих лошадей. Что работает с одной лошадью - не получится при работе с другой. Также некоторые проблемы, связанные с упрямством лошади и отказом подвигаться вперед, решить легче, чем другие.
Когда мне приходится работать с упрямой лошадью, я всегда стараюсь помнить об одном: “Ответ появится, когда будет задан правильный вопрос”. Самое сложное - это найти правильный вопрос, а потом найти достаточно времени, чтобы ответить на него.

И снова от переводчика:

Из собственного опыта. Довелось мне работать с кобылой по имени Traffic–in-Golden или просто Бьюти. После того, как в одно прекрасное утро на ферму заглянули соседские коровы, в сознании Бьюти произошло некоторое замешательство. Кобыла так уставала от собственных переживаний, что у нее ни на что другое просто не оставалось сил. Поэтому единственно, что я могла делать – это отшагивать ее. И так мы шагали, шагали и шагали.............Через какое-то время я стала пытаться поднимать ее в рысь, а получала в ответ какое-то подергивание и настойчивое продолжение шага. Я жалела кобылу и прекращала свои поползновения. Но позже стало в меня закрадываться чувство, что что-то здесь не совсем так. Я стала более настойчиво просить Бьюти перейти на рысь, иногда даже применяя хлыст. При малейшем ослаблении моего внимания кобыла сбивалась на шаг, а когда я помогала себе хлыстом, подпрыгивала на месте, видимо изображая брыканье ( Бьюти, несмотря ни на что, о всадниках заботится и подлавливает собственной спиной). Я была в отчаянии. Раньше я думала, что умею ездить на лошади, а тут в рысь(!) поднять не могу без разыгрывания комедии на глазах у всех. Злилась я страшно, в основном на себя. Моя тренер, Джуди Конгер, мне говорит: ”Не злись, давай поделаем что-то, что в данной ситуации будет полезно для вас обеих и отвлечет от подъемов в рысь”. И стали мы заниматься осаживанием. Сначала упрямились, потом научились осаживать лишь при смещении поясницы. На следующий день мы решили продолжить. Выполняла Бьюти все просто идеально. Осталось, наверное, только потренироваться осаживать от работы мыслью. А потом пошли мы вперед, и я так, слегка, поднажала ногой, и вдруг кобыла, как хорошо надутый мячик, перешла на очень приятную упругую рысь. Я была на седьмом небе.
События, описанные выше, я между собой не связывала, пока не прочитала книгу Марка Рашида.Тогда я и подумала, что видимо своми осаживаниями я так надоела кобыле, что бежать рысью оказалось для нее освобождением, и она была готова сгибаться и собираться, и поворачивать как угодно и куда угодно, лишь бы не пятиться назад.

в начало

По материалам книги Марка Рашида

Фотография Анюта М